Неточные совпадения
По бокам парадного крыльца медные и эмалированные дощечки извещали черными буквами, что в
доме этом обитают люди странных фамилий: присяжный поверенный Я. Ассикритов, акушерка Интролигатина, учитель танцев Волков-Воловик, настройщик роялей и починка деревянных инструментов П. Е.
Скромного, «Школа кулинарного искусства и готовые обеды на
дом Т. П. Федькиной», «Переписка на машинке, 3-й этаж, кв.
«
Дома у меня — нет, — шагая по комнате, мысленно возразил Самгин. — Его нет не только в смысле реальном: жена, дети, определенный круг знакомств, приятный друг, умный человек, приблизительно равный мне, — нет у меня
дома и в смысле идеальном, в смысле внутреннего уюта… Уот Уитмэн сказал, что человеку надоела
скромная жизнь, что он жаждет грозных опасностей, неизведанного, необыкновенного… Кокетство анархиста…
Очень успокаивало Самгина полное отсутствие монументальных городовых на постах, успокаивало и то, что Невский проспект в это утро казался тише,
скромнее, чем обычно, и не так глубоко прорубленным в сплошной массе каменных
домов.
— Да взгляните же на меня: право, посватаюсь, — приставал Нил Андреич, — мне нужна хозяйка в
доме,
скромная, не кокетка, не баловница, не охотница до нарядов… чтобы на другого мужчину, кроме меня, и глазом не повела… Ну, а вы у нас ведь пример…
Нехлюдов с утра вышел из
дома, выбрал себе недалеко от острога в первых попавшихся, очень
скромных и грязноватых меблированных комнатах помещение из двух номеров и, распорядившись о том, чтобы туда были перевезены отобранные им из
дома вещи, пошел к адвокату.
Катерина Ивановна только слегка кивнула своей красивой головкой и добродушно засмеялась. Привалов рассматривал эту даму полусвета, стараясь подыскать в ней родственные черты с той
скромной старушкой, Павлой Ивановной, с которой он когда-то играл в преферанс у Бахаревых. Он, как сквозь сон, помнил маленькую Катю Колпакову, которая часто бывала в бахаревском
доме, когда Привалов был еще гимназистом.
По тому времени этих денег было совершенно достаточно, чтобы одеваться прилично и иметь доступ в
скромные чиновничьи
дома.
Когда Нагибин привез из города известие, что и
дом и все в
доме готово, в Гарчиках, в деревенской церкви, совершился самый
скромный обряд венчания.
Эта остановка при начале, это незавершение своего дела, эти
дома без крыши, фундаменты без
домов и пышные сени, ведущие в
скромное жилье, — совершенно в русском народном духе.
Так и сделали. Из полученных за пустошь денег Валентин Осипович отложил несколько сотен на поездку в Москву, а остальные вручил Калерии Степановне, которая с этой минуты водворилась в Веригине, как
дома. Обивали мебель, развешивали гардины, чистили старинное бабушкино серебро, прикупали посуду и в то же время готовили для невесты
скромное приданое.
Прошел месяц, другой, и
скромного веригинского
дома нельзя было узнать.
А невдалеке от «Молдавии», на Большой Грузинской, в
доме Харламова, в эти же часы оживлялся более
скромный трактир Егора Капкова. В шесть часов утра чистый зал трактира сплошь был полон фрачной публикой. Это официанты загородных ресторанов, кончившие свою трудовую ночь, приезжали кутнуть в своем кругу: попить чайку, выпить водочки, съесть селяночку с капустой.
В надворном флигеле
дома Ярошенко квартира № 27 называлась «писучей» и считалась самой аристократической и
скромной на всей Хитровке.
Штофф занимал очень
скромную квартирку. Теперь небольшой деревянный домик принадлежал уже ему, потому что был нужен для ценза по городским выборам. Откуда взял немец денег на покупку
дома и вообще откуда добывал средства — было покрыто мраком неизвестности. Галактион сразу почувствовал себя легче в этих уютных маленьких комнатах, — у него гора свалилась с плеч.
Повидимому, эта
скромная женщина решительно ничего не делала, а жила себе на купеческую руку и только, а всеми делами заправлял один Самойло Евтихыч, — он являлся настоящим главой
дома.
— Нет, отчего же? — вдруг возразила ласковая и
скромная Тамара. — Вовсе не сумасшедший, а просто, как и все мужчины, развратник.
Дома ему скучно, а здесь за свои деньги он может получить какое хочет удовольствие. Кажется, ясно?
Люберцев не держит
дома обеда, а обедает или у своих (два раза в неделю), или в
скромном отельчике за рубль серебром.
Дома ему было бы приятнее обедать, но он не хочет баловать себя и боится утратить хоть частичку той выдержки, которую поставил целью всей своей жизни. Два раза в неделю — это, конечно, даже необходимо; в эти дни его нетерпеливо поджидает мать и заказывает его любимые блюда — совестно и огорчить отсутствием. За обедом он сообщает отцу о своих делах.
Кадников пристал к этому разговору, начал оправдывать Медиокритского и, разгорячась, так кричал, что все было слышно в гостиной. Князь только морщился. Не оставалось никакого сомнения, что молодой человек, обыкновенно очень
скромный и очень не глупый, был пьян. Что делать! Робея и конфузясь ехать к князю в такой богатый и модный
дом, он для смелости хватил два стаканчика неподслащенной наливки, которая теперь и сказывала себя.
Хозяйство по
дому зимовника вели жена Василия Степановича и его племянница лет шестнадцати,
скромная, малограмотная девушка. Газет и журналов в
доме, конечно, не получалось. Табунщики были калмыки, жившие кругом в своих кибитках, и несколько русских наездников из казаков.
Из бесконтрольной и бранчивой обладательницы головлевских имений Арина Петровна сделалась
скромною приживалкой в
доме младшего сына, приживалкой праздною и не имеющею никакого голоса в хозяйственных распоряжениях.
В одной из квартир жил закройщик лучшего портного в городе, тихий,
скромный, нерусский человек. У него была маленькая, бездетная жена, которая день и ночь читала книги. На шумном дворе, в
домах, тесно набитых пьяными людьми, эти двое жили невидимо и безмолвно, гостей не принимали, сами никуда не ходили, только по праздникам в театр.
Но, вместо этого, внезапно целая куча
домов опять выступала из-за зелени, и Матвей опять попадал как будто в новый город; порой даже среди
скромных коттеджей опять подымались гордые
дома в шесть и семь этажей, а через несколько минут опять маленькие домики и такая же дорога, как будто этот город не может кончиться, как будто он занял уже весь свет…
Начатое и оставленное здесь вышиванье, кипсеки, гравюры на стенах, тщательно выхоженные растения у окон, и нигде нет пыли, и еще какое-то особое настроение семейственности, нечто такое, чего не бывает в непорядочных
домах и что всегда оценивается хозяйками, — неужели в этой обстановке могло совершиться какое-то обольщение ее
скромного мальчика заботливыми молодыми хозяйками этой гостиной?
Ольга Васильевна Коковкина, у которой жил гимназист Саша Пыльников, была вдова казначея. Муж оставил ей пенсию и небольшой
дом, в котором ей было так просторно, что она могла отделить еще и две-три комнаты для жильцов. Но она предпочла гимназистов. Повелось так, что к ней всегда помещали самых
скромных мальчиков, которые учились исправно и кончали гимназию. На других же ученических квартирах значительная часть была таких, которые кочуют из одного учебного заведения в другое, да так и выходят недоучками.
Ночь проворчала что-то сердитое и отошла. Ей бы хотелось хоть
дома показать два-три билетика, что вот, мол, и ей давали. Тщетны бывают
скромные мечты.
Потом, когда он поправился, он узнал, что его место,
скромное место управляющего
домом на двадцать пять рублей в месяц, занято уже другим…
— Алексис! — воскликнула негодующая супруга. — Никогда бы в голову мне не пришло, что случилось; представь себе, мой друг: этот скромный-то учитель — он в переписке с Любонькой, да в какой переписке, — читать ужасно; погубил беззащитную сироту!.. Я тебя прошу, чтоб завтра его нога не была в нашем
доме. Помилуй, перед глазами нашей дочери… она, конечно, еще ребенок, но это может подействовать на имажинацию [воображение (от фр. imagination).].
Если б вы были
дома одни или вели очень
скромную жизнь, я б ничего не сказала, а то у вас были люди, которые ничем его не лучше.
Извозчик, оправив сбрую, взлез на козлы, присвистнул, махнул кнутом, колокольчик зазвенел, и по обеим сторонам дороги замелькали высокие сосны и зеленые поля; изредка показывались среди деревьев
скромные дачи, выстроенные в довольном расстоянии одна от другой, по этой дороге, нимало не похожей на Петергофскую, которая представляет почти беспрерывный и великолепный ряд загородных
домов, пленяющих своей красотой и разнообразием.
Жило семейство Норков как нельзя тише и
скромнее. Кроме каких-то двух старушек и пастора Абеля, у них запросто не бывал никто. С выходом замуж Берты Ивановны, которая поселилась с своим мужем через два
дома от матери, ежедневным их посетителем сделался зять. Шульц вместе с женою навещал тещину семью аккуратно каждый вечер и был настоящим их семьянином и сыном Софьи Карловны. Потом в
доме их, по известному читателям случаю, появился я, и в тот же день, вслед за моим выходом, Шульц привез художника Истомина.
Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие. Когда мы возвращались с кладбища, то у нас были
скромные, постные физиономии; никому не хотелось обнаружить этого чувства удовольствия, — чувства, похожего на то, какое мы испытывали давно-давно, еще в детстве, когда старшие уезжали из
дому и мы бегали по саду час-другой, наслаждаясь полною свободой. Ах, свобода, свобода! Даже намек, даже слабая надежда на ее возможность дает душе крылья, не правда ли?
Скажу только, что, наконец, гости, которые после такого обеда, естественно, должны были чувствовать себя друг другу родными и братьями, встали из-за стола; как потом старички и люди солидные, после недолгого времени, употребленного на дружеский разговор и даже на кое-какие, разумеется, весьма приличные и любезные откровенности, чинно прошли в другую комнату и, не теряя золотого времени, разделившись на партии, с чувством собственного достоинства сели за столы, обтянутые зеленым сукном; как дамы, усевшись в гостиной, стали вдруг все необыкновенно любезны и начали разговаривать о разных материях; как, наконец, сам высокоуважаемый хозяин
дома, лишившийся употребления ног на службе верою и правдою и награжденный за это всем, чем выше упомянуто было, стал расхаживать на костылях между гостями своими, поддерживаемый Владимиром Семеновичем и Кларой Олсуфьевной, и как, вдруг сделавшись тоже необыкновенно любезным, решился импровизировать маленький
скромный бал, несмотря на издержки; как для сей цели командирован был один расторопный юноша (тот самый, который за обедом более похож был на статского советника, чем на юношу) за музыкантами; как потом прибыли музыканты в числе целых одиннадцати штук и как, наконец, ровно в половине девятого раздались призывные звуки французской кадрили и прочих различных танцев…
Вероятно, под влиянием дяди Петра Неофитовича, отец взял ко мне семинариста Петра Степановича, сына мценского соборного священника. О его влиянии на меня сказать ничего не могу, так как в скорости по водворении в
доме этот
скромный и, вероятно, хорошо учившийся юноша попросил у отца беговых дрожек, чтобы сбегать во мценский собор, куда, как уведомлял его отец, ждали владыку. Вернувшись из города, Петр Степанович рассказывал, что дорогой туда сочинил краткое приветствие архипастырю на греческом языке.
В нашей
скромной семье, состоявшей, за частыми отлучками отца, из матери и детей, не было никакого мужского господского элемента, и потому наши затрапезные сенные девушки сидели, как мы их видели, наверху за работой. Но у Зыбиных, где
дом был разделен продольным коридором на две половины, горничные, поневоле поминутно встречаясь с мужским полом, щеголяли самыми изысканными прическами и нарядами.
Дома у себя, в мастерской он завел опрятность и чистоту в высшей степени, определил двух великолепных лакеев, завел щегольских учеников, переодевался несколько раз в день в разные утренние костюмы, завивался, занялся улучшением разных манер, с которыми принимать посетителей, занялся украшением всеми возможными средствами своей наружности, чтобы произвести ею приятное впечатление на дам; одним словом, скоро нельзя было в нем вовсе узнать того
скромного художника, который работал когда-то незаметно в своей лачужке на Васильевском острове.
Кто бы вздумал искать при одном из
скромных Княжеских Дворов Германии, в тихом семействе Ангальт-Церстского
Дома, — кто бы вздумал искать там причины нашего благоденствия и славы народа Российского?
Небольшая гостиная в
доме Тугиной. В глубине дверь входная, направо (от актеров) дверь во внутренние комнаты, налево — окно. Драпировка и мебель довольно
скромные, но приличные.
Филицата. Первая отвага в человеке — коли денег много; а деньги под исход — так человек
скромнее бывает и чувствительнее, и об
доме вспомнит, и об семействе.
Шиммель недаром говорит со свойственною ему
скромною торжественностью, указывая на
дом, где живет Вера: «Это обитель мира!» В этом
доме точно поселился мирный ангел…
— Ох, этот
скромный круг! Император Август, который разделял ваши славянские теории, держал дочь
дома и с улыбкой говорил спрашивавшим о ней: «
Дома сидит, шерсть прядет». Ну, а знаете, нельзя сказать, чтоб нравы ее сохранились совершенно чистыми. По-моему, если женщина отлучена от половины наших интересов, занятий, удовольствий, так она вполовину менее развита и, браните меня хоть по-чешски, вполовину менее нравственна: твердая нравственность и сознание неразрывны.
В переулке с Литейной, называемом Форштатским, против лютеранской кирки, стоял небольшой каменный двухэтажный домик (вероятно, стоит и теперь), окон в восемь, какого-то зеленоватого цвета, весьма
скромной наружности: это был собственный
дом Александра Семеныча Шишкова.
— Добрый парень, неча сказать, — молвила Аксинья Захаровна, обращаясь к Ивану Григорьичу, — на всяку послугу по
дому ретивый и
скромный такой, ровно красная девка! Истинно, как Максимыч молвил, как есть родной. Да что, куманек, — с глубоким вздохом прибавила она, — в нонешне время иной родной во сто раз хуже чужого. Вон меня наградил Господь каким чадушком. Братец-то родимый… Напасть только одна!
Я был студентом. Жили мы вдвоем
С товарищем московским в антресоле
Родителей его. Их старый
домСтоял близ сада, на Девичьем поле.
Нас старики любили и во всём
Предоставляли жить по нашей воле —
Лишь наверху; когда ж сходили вниз,
Быть
скромными — таков наш был девиз.
На весьма
скромной и порядком таки пустынной улице, называемой Перекопкой, стоял довольно ветхий деревянный домик о пяти окнах. Наворотная жестянка гласила, что
дом сей принадлежит отставному майору Петру Петровичу Лубянскому. В калитку этого самого
дома, часов около восьми вечера, прошли двое наших приятелей.
За Окой в тумане пыли чуть видны здания ярманки, бесчисленные ряды лавок, громадные церкви, флажные столбы, трех — и четырехэтажные гостиницы, китайские киоски, персидский караван, минарет татарской мечети и
скромный куполок армянской церкви, каналы, мосты, бульвары, водоподъемная башня, множество
домов каменных, очень мало деревянных и один железный.
Не заметила она даже, как банк продал
дом князей Приклонских, со всем его историческим, родным для нее скарбом, и как ей пришлось перебираться на новую квартиру,
скромную, дешевую, в мещанском вкусе.
Уж полно, не сон ли снится ей, княгине, ужасный и мрачный сон! С тупой болью отчаяния она смотрит на исколотые иглой пальчики девочки, на ее бедный
скромный приютский наряд, и слезы жалости и обиды за ребенка искрятся в черных огромных глазах княгини. А кругом них по-прежнему теснятся знакомые Софьи Петровны во главе с самой хозяйкой
дома. Кое-кто уже просит Маро Георгиевну рассказать сложную повесть «девочки-барышни», попавшей в приют наравне с простыми детьми.
И с этим он перехватил ее руку себе под руку, а под другую взял генеральшу и, скомандовав: раз, два и три! пустился резвым бегом к
дому, где на чистом столе готов был
скромный, даже почти бедный ужин.
Как видишь, Я снова ищу слов и сравнений, беру в руки плеть, от которой убегает истина! Но что же Мне делать, если все Мое оружие Я оставил
дома и могу пользоваться только твоим негодным арсеналом? Вочеловечь самого Бога, если ты его осилишь, Иаков, и он тотчас же заговорит с тобою на превосходном еврейском или французском языке, и не скажет больше того, что можно сказать на превосходном еврейском или французском языке. Бог!.. а Я только Сатана,
скромный, неосторожный, вочеловечившийся Черт!
Брат ее достал ей прекрасное место компаньонки в богатый аристократический
дом, где она получала бы вчетверо больше
скромного институтского жалованья и где занятий у нее было бы куда меньше…